Тайны подземелья открывали в Ботовской пещере региональные спелеологи
Недавно иркутской общественности представилась возможность узнать об
исследователях природных подземелий — спелеологах: в массовый прокат
вышел фильм «Санктум» (реж. Алистер Грирсон — ВФ). Все, как и
полагается: герои и злодеи, тяжести и лишения, борьба со стихией не на
жизнь, а на смерть. Плюс — мысли героев вслух о том, что вообще привело
их в пещеры. Так и познавали в городских кинотеатрах в течение двух
последних недель февраля обыватели подземный мир.
Как ни странно, в это же время этим же самым занимались вполне
реальные исследователи подземных пространств — спелеологи иркутского
клуба «Арабика» организовали экспедицию в Ботовскую пещеру (Жигаловский
район — ВФ). Одиннадцать человек, которые в реальной жизни также
посещают кинотеатры, ходят каждый день на работу, а вечером —
возвращаются домой, где их ждут родные, отправились на две недели в
неподходящее в общепринятом понимании для отпуска место.
За туманом
Как правило, люди о существовании пещер, расположенных в окрестностях
их населенных пунктов, знают, но вот особого интереса к ним не
проявляют. Посещения ими таких мест, если и случаются, то сводятся к
экскурсиям. О чем потом свидетельствуют надписи на скальниках, бутылки и
прочий мусор у входа и в самих пещерах — до того места, пока можно
добраться без специальной подготовки и без спелеологического снаряжения.
Наверное, Ботовскую пещеру от разорительных посещений «туристов»
спасает ее месторасположение — дорога весьма условная, больше напоминает
препятствие, а не вспомогательный элемент для передвижения автомобиля. И
если еще от Жигалово едешь несколько часов по более-менее сносному
участку, то дальше приходится добираться зимником по реке Лене. А потом —
более двух часов по лесу, где неподготовленные автомобили вязнут в
снегу, не проехав и двух метров. Однако нам повезло — ухабистую дорогу
преодолеваем на УРАЛе-«вахтовке». Будка его почти до самого верха
заполнена вещами, продуктами и необходимым для работы оборудованием.
Оставшееся в будке пространство под самым потолком — в нашем
распоряжении. Так мы и едем, а чаще — еще и летаем до потолка, по мере
того как машина натыкается на ямы.
Небольшое село Коношаново — ближайший населенный пункт от пещеры. Тут
мы и делаем остановку. Местные жители здесь не из пугливых, видеть им
приходилось всякое. Поэтому существо в мокром комбинезоне, обвешанное
кусками грязи и испускающее свет из головы, коношановцы точно признают:
это не представитель внеземной цивилизации, а спелеолог, вылезающий из
пещеры. Более того, спелеологов здесь не просто знают, но даже ждут и
любят.
— Ну что, приехали, фанатики! — громко смеется Екатерина, встречая на
улице возле своего дома гостей, выпрыгивающих одного за другим из
«вахтовки». У нее-то и останавливаются во время своих ежегодных
экспедиций исследователи. Работает Екатерина продавцом в магазине —
единственном на селе. Продукты первой необходимости — мука, крупы —
завозятся в Коношаново по зимнику, пока есть такая возможность. Причем
сразу же в больших количествах — закупают их коношановцы впрок на год
вперед.
Таковы особенности проживания в малых населенных пунктах. Выполнение
некоторых заказов от сельчан, которым не всегда удается вырваться на
«большую землю» и приобрести для себя нужные вещи, берут на себя
участники экспедиции приезжая с «большой земли». В этот раз для
Екатерины из Иркутска спелеологи привезли генератор — без него не
получить электричество в отдаленном населенном пункте. Кроме того, из
Жигалово была вместе со спелеологами отправлена большая машина — с
годовым запасом продуктов для работников метеостанции, расположенной в
этих краях.
Терпи бурундук, медведем станешь!
База, где останавливаются иркутяне в лесу, — два маленьких зимовья и
баня на берегу речки Бота. Постройки завалены снегом — проваливаешься
почти по колено, поэтому без валенок на поверхности не обойтись.
Однако большую часть времени нам предстояло провести как раз не на
поверхности, а под землей. А там уже — совсем другой дресс-код.
Ежедневная форма для всех спелеологов — каска с мощным фонарем, не
промокающий до поры до времени комбинезон, резиновые сапоги и
прорезиненные перчатки.
Руководитель экспедиции Александр Осинцев поделил всю группу на двойки
— именно так, по двое, традиционно исследуют Ботовскую пещеру и ведут
топографическую съемку спелеологи. Один из членов двойки, руководитель,
носит гордое звание «медведь», другой ее представитель — «бурундук».
Опять же, старая традиция, которая появилась еще с начала 90-ых, когда в
Ботовскую только начали ездить «арабиканцы». Что характерно, толкований
у такой традиции масса. То ли в шутку, то ли всерьез некоторые
представители нового поколения спелеологов уверяли, что в самой пещере
часто попадаются скелеты этих животных, отсюда и традиция. Лично мне на
них наткнуться за все время проживания под землей так и не удалось,
поэтому поверить пришлось на слово.
Жить под землей предстояло семь дней. «Это у нас самая долгая
подземка. Раньше мы ходили максимум пять дней», — отметил Александр
Осинцев. Впрочем, большая часть членов команды приезжает сюда уже не в
первый раз, и подземка для них эта не первая, так что волноваться им не
приходится.
Спелеологи-медведи выполняют интеллектуальную миссию — зарисовывают
ходы, измеряют с помощью компаса направления разветвляющихся лабиринтов и
выстраивают затем ветку пещеры, которую исследовали.
На долю корреспондента ВФ труд выпал более примитивный: «бурундуку»
приходится «нырять» в узкие лазейки, вести разведку темных ходов, в
которые подчас не пролезет крупный зверь. В общем, еще не погрузившись в
темные своды Ботовской, мелкие звери пытались устроить бунт и доказать,
что тоже способны на интеллектуальный труд. Однако участь наша уже была
предрешена.
Первый день — день заброски до подземных баз (у каждой двойки она своя
и находится в разных частях пещеры) — оказался самым тяжелым. А потому и
самым незабываемым. Ползти между узких стен и низких потолков, не имея
возможности не только выпрямиться в полный рост, но зачастую даже просто
встать на корточки в небольших разветвленных лабиринтах — именно так
выглядит самая протяженная в стране пещера изнутри. Рассказами этими
бывалые спелеологи пугали, но, что это такое на самом деле, оказывается,
я до конца не представляла. Пока не нырнула в лабиринт сама.
Пещерная натечка, сталактиты и сталагмиты — поразительных, почти
сказочных форм, размеров и оттенков — на второй час мучительного
передвижения (то на правом, то на левом боку, то вперед головой, то,
наоборот, ногами) — эти красоты уже не удивляют. Еще часа два спустя они
уже, признаюсь, начинали раздражать. «И это все потому, что у кого-то
слишком узкие двери!» — начинаю разговаривать сама с собой, застряв на
очередном узком повороте и зацепившись комбинезоном за сталактит.
Сложность заключалась еще и в том, что каждому участнику подземной
экспедиции до своей базы предстояло доставить транспортный мешок, а то и
два — с необходимыми для работы и жизни в таких условиях вещами. К часу
ночи по наземному времени наша двойка измотанных и голодных
спелеологов, замурованных в глиняные панцири от касок до подошвы
резиновых сапог, все-таки прибыла на свою базу «Рыбка». Поели, упали,
уснули — таким был дальнейший сценарий ускоренной киносъемки. Однако
ночью развернулся уже другой сценарий фильма — мерзну, плачу. Оказалось,
так проходит период адаптации моего организма, еще никогда не
сталкивавшегося с подобным варварством.
Где не ступала нога спелеолога
Зато последующие дни в Ботах оказались намного легче и веселее.
Передвигались по пещере мы налегке — носить с собой мне приходилось
только рулетку, чтобы измерять необследованные ранее коридоры, и перекус
на обед — орехи, сухофрукты, шоколадные конфеты. Стимулировал и давал
повод для оптимизма во время всей нашей работы некий дух конкуренции:
хотелось догнать и перегнать остальные двойки по километражу, открыть,
замерить как можно больше новых ходов. Помогало безудержное желание
найти за очередным поворотом или завалом новые пещерные галереи с
высокими сводами, где можно выпрямиться в полный рост и неспешно
прогуляться по ним. Ну, так, как ходят по бульвару в солнечную погоду. И
самое главное — по такому-то пещерному бульвару ведь не ступала еще
нога другого человека. Вернее, другого спелеолога.
В последний день экспедиции такая возможность представилась. Проводя
топосъемку более-менее изученной части пещеры, наткнулись мы на
небольшой лаз, в котором можно было разглядеть довольно высокие по
здешним меркам потолки и длинный коридор. Однако после нескольких
бессмысленных попыток пробраться в него охватила досада — такая же,
наверное, какая охватила и Алису, видевшую через маленькую дверцу в
Страну чудес сады и карточных человечков. Работа у нашей двойки
закипела: я пытаюсь очистить ход от намытой за сотни лет глины, а
напарник Алексей Трегубов пытался расширить каменный проем с помощью
кувалды.
Спустя несколько часов корреспонденту-«бурундуку», так долго
мечтавшему о неизведанных землях, прорваться удалось. Задыхаясь от
неописуемого счастья и усталости, бегу по коридору, где глиняный пол еще
не изрыт и не истоптан ногами. Трудились над его созданием доселе
только пещерные воды.
— Там такое! Коридор идет — прямо-прямо. Я не добежала даже до его
конца. Иду по нему боком, но зато в полный рост. Отворот один направо,
там пролазишь на животе, потом встаешь… — начинаю скороговоркой кричать
через проем, в который мой напарник-медведь пока пролезть не может и
только подсвечивает оттуда фонарем.
— Чем заканчивается коридор? А что налево? А прямо? — требует
подробностей и деталей мой более сдержанный напарник-«медведь».
Но счастье первооткрывателя напрочь стерло мою возможность фиксировать в
памяти то, что только что увидела. Пришлось сознаться:
— А… а… а дальше я уже не помню, может, еще раз пробежаться?
— Нет, хватит, роем дальше ход.
Позже, проникнув в лабиринт, «медведь» ведет детальный осмотр. И тут
же выясняется, что поговорку «У страха глаза велики» можно расширить и
дополнить новым смыслом.
Перспективы же, которые мерещились бурундуку, чуть скромнее. «Да, вот в
этом месте еще можно покопаться, порыть. Только это очень большой объем
работы, уже точно не успеем», — заключил Алексей.
Видимо, это будет уже совсем другая история, и другая экспедиция.
В контексте
Ботовская пещера находится в 90 км от поселка Жигалово, вниз по течению
реки Лены. История исследования ее началась в 1946 г., когда геологи
Ленской партии, проводившие в этом районе работы по поиску медистых
песчаников, наткнулись на вход в пещеру. В 1985 году работой занялась
Иркутская городская секция спелеологов. С начала 90-ых — к работе по
картографированию подключился иркутский спелеоклуб «Арабика». Сейчас
пещера — самая протяженная в стране. В 2011 году прошла 23-я по счету
экспедиция.
Недавно иркутской общественности представилась возможность узнать об
исследователях природных подземелий — спелеологах: в массовый прокат
вышел фильм «Санктум» (реж. Алистер Грирсон — ВФ). Все, как и
полагается: герои и злодеи, тяжести и лишения, борьба со стихией не на
жизнь, а на смерть. Плюс — мысли героев вслух о том, что вообще привело
их в пещеры. Так и познавали в городских кинотеатрах в течение двух
последних недель февраля обыватели подземный мир.
этим же самым занимались вполне
реальные исследователи подземных пространств — спелеологи иркутского
клуба «Арабика» организовали экспедицию в Ботовскую пещеру (Жигаловский
район — ВФ). Одиннадцать человек, которые в реальной жизни также
посещают кинотеатры, ходят каждый день на работу, а вечером —
возвращаются домой, где их ждут родные, отправились на две недели в
неподходящее в общепринятом понимании для отпуска место.